A public lecture given on 30 June 1960

On this sorrowful occasion ... I would like to ... that’s the first time I think I’ve ever been introduced.

Спасибо. Факты таковы, что сегодня вечером у нас будет одночасовая лекция и, как обычно... никаких заметок. Никаких речей, заученных наизусть, никаких хоть сколько-нибудь существенных данных, никакой надежды... нигде. Я пытаюсь уравнять свой тон с общим тоном общества в данный момент.

The facts of the matter are tonight that we’re going to have an hour’s lecture and as usual, no notes, no ... no memorized speech, no data ... amount to anything, no hope, no place. I’m trying to match the general tone of the society at this time.

Когда-то давно жил на свете счастливый человек... счастливый человек. Вы когда-нибудь о нем слышали? Это большая, большая редкость. И был император, китайский император, и у него была дочка. И вот она очень сильно заболела, никто не мог исцелить ее, и император призывал к себе всевозможных ученых мужей всякого толка... О, он посылал за колдунами и за членами Британской медицинской ассоциации – за всеми, понимаете, просто за всеми. И когда он призвал к себе их всех, они все сошлись на том, что ничего не могут для нее сделать.

Once upon a time there was a happy man. Happy man. Did you ever hear about this happy man? Very, very rare. There was a ... an emperor, emperor of China and he had a daughter and she got very sick and nobody could cure her, and he sent for sages of all sorts, descriptions, oh, he sent for witch doctors and members of the BMA and ... and he’d have sent for anybody, see. Anybody.

Конечно же, они заявили это, как обычно, после консультации, за которую взяли круглую сумму. Лишь один из них, философ, сказал: «Что ж, если накрыть ее рубашкой счастливого человека, она тут же полностью выздоровеет».

And when he had sent for everybody they all agreed that there was nothing could be done for her. Course this after a usual consultation and the big fee, you see. Except one little fellow, he was a philosopher and he said, “Well, she would become perfectly well at once and immediately if she were covered by the shirt of a happy man.”

«О, – сказал император, – это просто». Он позвал гонцов, и они поскакали во весь опор на север, запад, юг и восток, во все стороны света. Но вот они начали один за другим возвращаться назад. Они объехали все королевство, и никто не смог найти счастливого человека – никто, кроме последнего гонца.

“Oh,” the emperor said, “that’s easy.” So he whistled up couriers and they went north, east, south, and west and rode at vast speed in all directions. But one by one they began to drift back and they had been all over the kingdom and they could not find a happy man. Except the last courier. Course by this time they’d practically sent for the undertaker. And the last courier came in and they said, “Did you find a happy man?”

Конечно, к этому моменту император уже чуть не послал за гробовщиком, и вот входит последний гонец, и у него спрашивают:

He said, “Yes. Yes, I found a happy man.”

• Нашел ли ты счастливого человека?

“Well?”

Fellow says, “But he didn’t have any shirt.”

That’s not quite factually true, Scientology-wise. Because when a person’s havingness is low he’s not always happy. But when you look at some of the havingness you get in the modern society, the newspaper, the ... I think it always says in the right-hand column, “Khrushchev for strong army and navy.” And the left-hand column says, “Eisenhower rebuffed on last visit.” And in the middle column it says, “Conference failed.” And then down at the bottom, “Scientist has brand new marvelous invention. A bomb only a quarter of an inch long will now be capable of destroying the whole world.”

Now havingness is getting very low when they start talking about broad, sweeping things like this.

С точки зрения Саентологии это не вполне соответствует действительности, поскольку, когда у человека низкое обладание, он не всегда счастлив.

But when we look at all of the modern gimmicks and inventions, and we look at all the space ships and fridges and TV with all of its American western programs, we begin to wonder what havingness really is, if this is all you can have in this society.

Но когда вы посмотрите на то обладание, которое существует в современном обществе, – газеты и... по-моему, в правой колонке там всегда говорится: «Хрущев – за сильную армию и флот», а в левой колонке: «Во время последнего визита Эйзенхауэр получил от ворот поворот». А в средней колонке говорится: «Переговоры закончились провалом». И внизу страницы: «Новое чудесное изобретение ученых. Бомба размером в полсантиметра теперь может уничтожить весь мир».

Because it’s very doubtful if any of us will go into space in a spaceship. Very doubtful. It’s very doubtful if any of us will even be called up to fight in the next war. We can’t even have a war now. Well, that’s ... that’s a fact.

Знаете, обладание становится весьма низким, когда начинают говорить о столь широкомасштабных вещах такого рода.

You can just see the next war happening, you know. The next war is gonna be a very funny war.

Но когда мы смотрим на все эти современные изобретения и разные штучки, смотрим на все эти космические корабли, холодильники и телевизоры... с теми программами, которые показывают на западе Америки... мы начинаем задаватьсявопросом о том, что же такое обладание на самом деле, раз это все, что можно иметь в современном обществе. Поскольку очень сомнительно, что кто-нибудь из нас отправится в космос на космическом корабле. Очень сомнительно. Очень сомнительно даже то, что нас призовут для участия в следующей войне. Сейчас мы даже войну не можем иметь. Это факт.

Some American or Russian or South African or Argentinian or ... some general someplace is going to say, “Remember ... remember what happened in World War II. There were units cut off in all directions. The telephone lines were cut to central headquarters. And when they failed to act on their own initiative, they were all wiped out. And for some reason or other, I can’t reach ...” Washington, the Pentagon, Buenos Aires, it doesn’t matter where, he’s got a crossed up telephone line.

Вы сможете только смотреть на то, как будет идти следующая война, знаете. Следующая война будет очень странной. Какой-нибудь американец, или русский, или южноафриканец, или аргентинец, или какой-нибудь генерал где-то еще скажет:

“We must be at war.”

«Помните... помните, как было во Второй мировой войне? Подразделения были повсюду отрезаны друг от друга, телефонные линии к генеральному штабу были перерезаны, и если какое-то подразделение не действовало по собственной инициативе, оно оказывалось полностью уничтоженным. А я по какой-то причине не могу дозвониться до Вашингтона, до Пентагона, до Буэнос-Айреса. – Неважно куда – телефонная линия не работает. – Должно быть, началась война».

Of course, warfare today, they have a big colorful panel, you know. It’s right in the general’s office, and it says Washington, London, Birmingham, Brighton, all the important cities. And all ... all the general has to do, you see, is just make a good guess at who we’re at war with, you know, and punch. And that’s it. Nobody sends us greetings, issues us the wrong size shoes. Nothing. We have no worries. Help in the modern society has gone so far that we don’t even have to fight another war.

Конечно, в современной войне у них есть большая цветная панель, которая находится прямо у генерала в офисе, и на ней значатся Вашингтон, Лондон, Бирмингем, Брайтон – все важные города. И все, что нужно генералу, – это просто сделать верное предположение о том, с кем началась война, понимаете, и нажать кнопку. Вот и все.

Now isn’t that nice. I think that ... that’s great. They really helping us out.

Никто не присылает нам повесток и не выдает нам обувь не того размера –

Matter of fact, we don’t have to worry about the future. It’s all cared for. All taped. By the time you drag down your Social Security or your old age pension or something like that, why it probably’d buy one cigarette, the way money inflates. We have no worries. There’s no reason to worry about the future and so I really don’t know why you are really interested in Scientology because it’s ... because basically any science or philosophic development of any kind is, as everybody knows, put out only to appeal to the anxious and neurotic.

ничего такого. Нам не о чем тревожиться.

And obviously ... obviously, the tremendous interest in Scientology around the world is at variance, you see, with the fact that nobody has any real worries about the future. There isn’t any sense in worrying about the future – there probably won’t be any. But Scientology, in spite of this lack of encouragement on the part of civilization in general, does have at the present moment a larger scope around the world probably than any other movement in existence at this time.

Современное общество зашло настолько далеко в том, что касается помощи, что нам даже нет нужды принимать участие в очередной войне. Чудненько, а? Думаю, это замечательно. Они в самом деле выручают нас своей помощью.

We go further and we reach further ... well there’s one city Down Under, 10% of its population has been through a PE course. There’s a whole country where one out of every 37 people in that country is a Scientologist. We have a central organization office on every continent on earth, and these are now big central organizations.

На самом деле нам нет необходимости тревожиться о будущем. О нем уже позаботились, все под контролем. К тому моменту, когда вы дотянете до получения своего социального обеспечения или пенсии по возрасту или чего-то такого, на эти деньги можно будет купить, вероятно, одну сигарету – при современной инфляции. Нам не о чем тревожиться. Нет нужды тревожиться о будущем, так что я в самом деле не понимаю, почему вы действительно интересуетесь Саентологией, – ведь, в сущности, любая наука или философская разработка, как всем известно, выпускается в свет только для того, чтобы привлечь внимание беспокойных и невротиков. И очевидно, очевидно, что огромный интерес к Саентологии во всем мире не согласуется с тем фактом, что никто на самом деле не тревожится о будущем.

But Scientology doesn’t gain because people are anxious. It gains because maybe for the first time in a long while there’s a road out. Or there’s a way up that isn’t booby trapped one way or the other.

Нет никакого смысла тревожиться о будущем. Вероятно, его и не будет.

But when you offer any knowledge or wisdom broadly across the world, it will appeal to one of many classes, and unfortunately for Scientology numerically, it really doesn’t have a tremendous sweeping appeal to the fellow who can’t think.

Но на сегодняшний день Саентология, несмотря на отсутствие какой бы то ни было поддержки со стороны данной цивилизации в целом, имеет, вероятно, большую сферу влияния в мире, чем любое другое движение, существующее в данный момент. Мы идем дальше, и наша сфера охвата все увеличивается... В Австралии есть один город... 10 процентов его населения прошло курс «ЭЛ».

He likes to be told his facts. He ... he likes to come home all messed up from digging the ditch, you know, and that sort of thing and be told what to think. Now the most numerically superior philosophies on earth today are philosophies of that type, as you well know. They have their house organs, and some of these philosophies, if the house organ doesn’t print it just right, why the editor is shot.

Существует целая страна, в которой один человек из каждых тридцати семи является саентологом. У нас есть офисы центральных организаций на каждом континенте Земли, и сейчас это действительно большие центральные организации.

Other places, if the party line isn’t followed just right, the editor is excommunicated. But ... now I didn’t mention any religion. What’re you laughing about?

Но Саентология расширяется не из-за того, что люди испытывают беспокойство. Она расширяется из-за того, что, возможно, впервые за долгое время появился выход, или путь вверх, на котором нет мин-ловушек того или иного рода.

Now there’s something with broad mass appeal. Now what you’ve got to do with broad mass appeal, the way ... way to figure one of these things out and put it together so that it really works is explain to everybody that the other fellow has got something, and if they belong to this movement, why they can have it. That’s ... that’s one of the ways of going about it. They say, “The other fellow has it all, is producing it all, is hogging it all, and all you gotta do is join the club here and when comes the revolution, you’ve got it all.” See?

Но когда вы предлагаете какое-то знание или мудрость широким массам людей по всему миру, она притягивает людей, принадлежащих к одному из многих классов, и если говорить о численности последователей, то, к несчастью для Саентологии, она на самом деле не является чем-то невероятно притягательным для всех тех, кто не может думать. Такие люди любят, чтобы другие сообщали им факты. Они любят, чтобы, когда они приходят домой, все в грязи после рытья канав и тому подобного, им говорили, что они должны думать.

It’s based on that very basic theory of havingness. In other words, if you join this movement you can increase your havingness, by theft, robbery, political election, some other methodology, why you’re gonna get something you ain’t got. And then they sort of understand at this point that somehow or another, you won’t ever have to work anymore, or something. Or, you’re going to get some odd and peculiar benefit that is just going to suddenly descend from the blue without any doingness on anybody’s part, you see. This enormous benefit is suddenly going to accrue, unearned but there it’ll be. A pie in the sky, get-old-quick age pensions or ...

В настоящее время, как вы хорошо знаете, больше всего последователей у тех философий Земли, которые принадлежат к такому типу. У них есть собственные печатные издания, и некоторые из этих философий... если она не печатается там слово в слово, редактора расстреливают. В других местах, если линия партии не соблюдается до последней буквы, редактора отлучают... Я не упоминал никакой религии, над чем вы смеетесь?

Now, they ... they have some nebulous appeal which requires no thinkingness to achieve. And basically, these philosophies are always very sweeping, are always very current, and are incidentally of no real lasting benefit of one kind or another because you see, it isn’t true that all the havingness of the world is owned by the other fellow. And ... and it isn’t true that a person can escape from work and travail and everything else by some nebulous prestidigitation of the right way to make a cross or something like that, you see. This is ... these facts are not true.

Существует нечто, имеющее притягательность для широких масс. Так вот, что вам делать с притягательностью для широких масс... способ рассчитать все это и собрать воедино так, чтобы это действительно сработало, заключается в том, чтобы объяснить всем, что у кого-то другого что-то есть, и если они примкнут к данному движению, они смогут это иметь. Это один из подходов.

In other words, they can never deliver. So they are transient. They ... they ... time goes on and the pie in the sky somehow or another never arrives to be cut and so on, and you get an evaporation of this sort of thing. But waves of these things have been going across the face of earth in particular for ages and ages and ages. As long as she’s old she’s had these sweeping philosophies which had a basic appeal to the person that could ... well, the person that couldn’t think. And other philosophies, which had more lasting characteristics, normally at their incept appeal to the largest ... to their largest extent appeal to the intellectual, to the person who can think, the person who can articulate his expressions, who is alert, who can observe, who likes to think things for himself and so forth.

Они говорят: «У другого все это есть, он все это производит, он все это заграбастал, и все, что вам нужно сделать, – это вступить в этот клуб, и когда произойдет революция, вы получите все это». Понимаете? Это основано именно на этой фундаментальной теории обладания.

Well, they’re always numerically smaller. Always. And they have, however, much more lasting effect. Why? Well, any philosophy that stirred up men to think or caused ‘em to inspect or examine life, or raised questions for their examination, would ... would have a chance of having a lasting future.

Иными словами, если вы присоединитесь к этому движению, вы сможете повысить свое обладание посредством краж, грабежа, политических выборов, каких-нибудь других методов, и вы получите что-то, чего у вас нет. И в этот момент они вроде как понимают, что им больше не придется работать, или что-то в этом роде. Или что они получат какие-то непонятные социальные пособия, которые внезапно свалятся на них как манна небесная без малейшего действования с чьей-либо стороны. Понимаете, эти громадные пособия просто внезапно накопятся, их никто не будет зарабатывать, но они будут. Журавль в небе, «Как быстро постареть и получить пенсию» или...

You see, gone are the politics of ancient Greece. Well we ... we don’t know whether the ins or the outs or the whigs and liberals and conservatives, we ... we know nothing about these philosophies... to ... hardly anything. Not even the historian tells us very much about the pro-Persian party of

У всего этого есть некая загадочная притягательная сила, и здесь не требуется думать, чтобы все это получить. И в сущности, эти философии всегда охватывают очень широкие массы людей, они всегда рассчитаны на настоящее время, и, между прочим, на самом деле они не приносят никакой пользы в долгосрочной перспективе. Ведь, понимаете, это неправда, что все обладание в мире принадлежит кому-то другому.

Athens, you see, or the get-rich-quick pedagogery, you see, of Sparta, or ... or any one of these.

И неправда, что человек может избежать работы, страданий и всего остального при помощи какой-то загадочной ловкости рук, которая позволяет правильным образом креститься или что-то такое, понимаете?

Oh, of course I ... pardon me ... I forgot Lycurgus. I forgot him. He ... he was down there in Sparta, and he got the idea that if you never had a family and you never did anything, why ... and you lived a pure life that was pure muscle, why somehow or another you ... you would all have pie in the sky.

Это неправда. Иными словами, они никогда не могут предоставить обещанное. Поэтому они преходящи. Время идет, а журавль в небе так и не прилетает в руки и так далее, и вы наблюдаете, как эти философии постепенно исчезают. Но волны таких движений прокатывались – в особенности по земному шару – веками, веками и веками. С тех самых пор, как существует Земля, на ней были эти философии, охватывающие широкие массы и привлекающие к себе главным образом тех, кто не может думать.

I ... I wouldn’t mention him except the Russian has copied him totally. You want to find out the basic theory of communism, read Plutarch’s Lives. It’s Lycurgus, Sparta, nothing else. I ... I didn’t know it was that exact. I read it the other day. I was very enlightened. I said, “There’s a political philosophy that’s been going for a long time.”

А другие философии, которые имели тенденцию существовать дольше, обычно с самого момента своего зарождения привлекали к себе интеллектуалов, людей, которые в состоянии думать, выражать свои мысли, людей, которые внимательны, умеют наблюдать, которым нравится думать самим и так далее. Что ж, их последователи всегда были менее многочисленны. Всегда. И тем не менее влияние таких философий было более долговременным. Почему?

But we do know the philosophies of Greece. The ... these things have invaded life to such a degree that they are practically the basic thinkingness of all of our wisdom. Only recently there was an enormous philosophic revolution, an enormous philosophic revolution. Somebody had gotten brave enough to revolt against the Aristotelian syllogism. The idea of black and white logic got revolved against. Very recently. It gives you some idea ... some idea how the thought, for instance, of Greece continued when its politics had vanished from view long since.

Что ж, если философия побуждает человека думать или заставляет его наблюдать и изучать жизнь или поднимает вопросы, требующие изучения, то у любой такой философии есть шанс на долгое будущее.

So are these ... there are these things of the moment, and these things which have some timeliness.

Видите: политиков древней Греции больше нет. Мы не знаем, была ли правящая партия партией, лишившейся власти, или это были виги, либералы или консерваторы – мы ничего не знаем об этих философиях... вряд ли мы хоть что-то знаем. Даже историк не расскажет нам слишком много о проперсидской партии Афин, или о системе воспитания Спарты в духе «как быстро разбогатеть», или о какой-нибудь еще из этих... Конечно, я... прошу прощения, я забыл о Ликурге, я забыл о нем. Он жил в Спарте, и у него появилась идея, что если у вас не будет семьи, не будет ничего, и вы будете жить чистой жизнью, которая будет состоять только из мускулов, то все тем или иным образом заполучат этого журавля в небе. И я бы не упоминал о нем, если бы Россия не воплотила его идеи полностью.

And perhaps the only thing that is peculiar about Scientology is that it has developed a people of the moment. We immediately violate the principles of a proper philosophy or science when we realize

Если вы хотите выяснить, какова базовая теория коммунизма, почитайте «Жизнеописания» Плутарха. Это Ликург, Спарта – и ничего больше. Я и не знал, что это настолько точно. Я почитал недавно эти «Жизнеописания», и это открыло мне глаза. Я подумал: «Вот политическая философия, которая просуществовала долгое время».

I’m not dead yet. That’s instantly and immediately violated. We shouldn’t have any public or any audience. You get the idea? First requisite. And I’m just cussed enough not to follow it.

Но мы знаем философии древних греков. Они так глубоко проникли в нашу жизнь, что стали практически мыслительной основой всей нашей мудрости.

Now when we ... when we regard this, we must look also at the fact that the ... one of the angriest receptions any innocent philosophy ever got was accorded Dianetics, which is the mental anatomy section of Scientology. America was furious about Dianetics. They haven’t forgotten it yet. Fantastically true.

Совсем недавно произошла грандиозная революция в философии... грандиозная революция в философии. Кто-то настолько осмелел, что восстал против аристотелева силлогизма. Против идеи о черно-белой логике был поднят бунт. Совсем недавно. Это дает вам некоторое представление, некоторое представление о том, как философская мысль (например, древнегреческая) продолжает существовать, в то время как их политика уже очень давно исчезла из вида.

Just last Sunday, a magazine that goes with the Sunday newspapers of America called This Week, which has 13 million readers, had me in its lead story as having invented that strange psychiatric theory called Dianetics. They’ve got opinions on it and they’ve never even read it, although I will say this is a trick that newspaper reporters accomplish very well. I wish I had five cents for every time I have been quoted without having been interviewed. I would have a great deal of money.

Так что мы видим какие-то мимолетные вещи, рассчитанные только на настоящий момент, и какие-то вещи, которые имеют некоторый временной охват; и возможно, единственное, что странно в Саентологии, – это то, что она создала людей, которых занимает настоящий момент.

But the basic messages that were put out in Dianetics simply were that man was basically good, that life could be understood, that there were areas of life that were knowable, that the mind was

Мы мгновенно нарушили принципы, которые диктуют то, какой должна быть правильная философия или наука, когда мы осознали, что я до сих пор не мертв. Они были нарушены тут же, немедленно: у нас не должно быть никакой публики, никакой аудитории. Вы понимаете? Первое требование. А у меня просто хватает вредности, чтобы не выполнять его.

underlaid with a reactive mind, which had hidden and unconscious impulses. That shouldn’t have been too new. Freud was talking about that for a long time. The big difference is that I’d found what it was composed of. That ... that there was some hope for it and something could be done about man’s present state. And in a very loose statement, you could say that was Dianetics.

Так вот, когда мы рассматриваем это, мы должны также обратить внимание на тот факт, что Дианетике – которая является разделом Саентологии, посвященным анатомии разума, – был оказан чуть не самый гневный прием, какой когда-либо был оказан невинной философии.

Now is there anything in that to get mad about? No, the passions which have been elicited by a few innocent philosophic statements made in the last decade are fantastic. You have people at each other’s throats, literally. I sat a dinner party one night in Washington, attended by several very influential people whose names make news continually. And I was sitting there minding my own business and I noticed a lobbyist across from me. They’re a very low species. When they built the

Америка пришла в ярость по поводу Дианетики. Она до сих пор этого не забыла. Невероятно, но факт. Буквально в последнее воскресенье один журнал, который выходит вместе с воскресной американской газетой «Эта неделя» и имеет 13- миллионную читательскую аудиторию, отозвался обо мне в своей главной статье как о человеке, который выдумал эту странную психиатрическую теорию под названием Дианетика. У них есть какие-то мнения об этом, но они даже никогда не читали книгу. Хотя могу вам сказать, что это тот трюк, который газетные репортеры проворачивают очень умело. Хотел бы я получать по пять центов всякий раз, когда меня цитируют, не беря интервью. Я бы заработал кучу денег.

Capitol and the Senate there in Washington, they put in some kind of wood that attracts termites called lobbyists. And they crawl out of the woodwork all the time. And wherever politicians or statesmen ... I ... may I amend that, wherever politicians are found, you normally find this animal.

Но основное послание, которое несла Дианетика, заключалось просто вот в чем: человек в основе своей хороший; жизнь можно понять; существуют области жизни, которые являются познаваемыми; в глубине разума таится реактивный ум, в котором содержатся скрытые и бессознательные импульсы. Это не должно было оказаться такой уж новостью, Фрейд говорил об этом уже давно. Существенное различие состояло в том, что я обнаружил, из чего состоит реактивный ум, и что существует какая-то надежда, и что можно что-то сделать по поводу текущего состояния человека, и хотя это было бы очень неточное утверждение, вы могли бы сказать, что это и есть Дианетика. Ну как, есть тут что-то, по поводу чего стоило бы злиться?

And he says ... he says, “You were introduced as a writer,” he says to me, hostilely.

Нет, в самом деле, просто невероятно, какие страсти вспыхнули по поводу нескольких невинных философских утверждений, сделанных в течение последнего десятилетия. Люди буквально готовы были перегрызть друг другу глотки.

And I said, “Yes.”

Как-то вечером в Вашингтоне я присутствовал на одном ужине. Там было несколько очень влиятельных людей, чьи имена постоянно появлялись в газетах. Я сидел себе и никого не трогал, и тут я заметил, что напротив меня сидит лоббист.

Says, “Your name is Hubbard.” Says, “Your name’s L. Ron Hubbard, isn’t it?”

И он сказал мне с враждебностью:

Somebody looked up down at the other end of the table and says, “What’s that?” I didn’t have anything to do with it. These two men fought for the next three hours. And the very remarkable part of it is neither one of them had a clue what they were fighting about. One was violently for Dianetics, one was violently against Dianetics. And neither one of them knew the first axiom of Dianetics or anything else.

• Вас представили как писателя.

And what I think is just about the time when the slavemasters had it all fixed, that we were all going to go into some kind of a numbered society – this is the way I figured it out. I had to do a lot of thinking about this. It didn’t take any thought to think up Dianetics or Scientology, but to find out what elicited such a fantastic reaction, that has taken quite a bit of thought. And I think it was just about the time everybody was all taped, they were all set to embroider numbers on our chests or something, and they had brainwashing all figured out and they had Pavlov’s good work and so on, and they could implant people with things that would then go on believing them forever. And they had man just about now convinced that he was a robot, you see.

Somebody comes along and says, “He’s a man, and he can be free and there are methods by which he can free himself of the various nets and entanglements in which he finds himself to be living.”

And I think that touched off the whole chain reaction.

Кто-то, сидящий на другом конце стола, посмотрел на нас и спросил:

And I think what makes ‘em furious is, they can’t find out what our pitch is. Obviously there must be something behind all this, you see. We must be representing somebody, someplace, you see, or we ... we ... we ... there ... there ... there must be a curve on this thing someplace, or a self-interest, you know. And so with great courage, some of these fellows come plunging into the line, you see,

• В чем дело?

well knowing you see, it’s all messy and at the bottom you know it’s all sabotaged and so on. And they get in there and they can’t find anything. Drives ‘em mad. Which of course makes ‘em far angrier.

Я был тут совершенно ни при чем, но эти двое яростно спорили в течение следующих трех часов. И что самое примечательное, ни один из них не имел никакого представления, о чем они спорили. Один рьяно выступал за Дианетику, другой рьяно выступал против Дианетики. И ни один из них не знал ни первую аксиому Дианетики, ни что-то еще.

But Scientology today has actually no business having the tremendous public that it has. Because it’s basically an advanced philosophy. It has certain demonstrable truths and so forth. But it’s basically the property of the intellectual. And sure enough today, although a lot of people flinch when they’re accused of it, I could show you definitely that it’s the top ten percent of earth that are interested in Dianetics and Scientology. I’ve had to take a survey of it to find out.

И вот что я думаю: примерно в тот момент, когда рабовладельцы устроили все так, что мы уже готовы были превратиться в общество, где у людей будут номера... вот как я это истолковал... мне пришлось изрядно поразмыслить над этим. Чтобы придумать Дианетику и Саентологию, не потребовалось слишком усердной работы мысли, а вот чтобы выяснить, что же вызвало столь невероятную реакцию, потребовалось очень основательно пошевелить мозгами.

But I keep saying to myself, “Well we’ve reached our outermost limits now. We’ve got all the smart ones.” And then the next thing you know, why somebody in some country doubles his membership.

И я думаю, что примерно в тот момент, когда все были под контролем, когда эти ребята уже были готовы нашить номера нам на грудь или что-то вроде того, и они полностью продумали промывание мозгов, у них была замечательная работа Павлова и так далее, они могли имплантировать людям всякие вещи, чтобы те потом верили в это вечно, и они примерно к этому моменту убедили человека в том, что он робот, понимаете, – и тут появляется кто-то и говорит: «Человек – это человек, и он может быть свободным, и существуют методы, позволяющие ему высвободиться из сетей и различных запутанных ситуаций, в которых, как он обнаруживает, он пребывает». И я считаю, что это и запустило всю эту цепную реакцию.

And the only reason this happens is because we can also make ‘em smart. We’re digging from the top down. And most of the people who are and have been with Scientology for a long time are the clever ones.

Я думаю, они бесились из-за того, что не могли понять, куда мы клоним. Очевидно, за всем этим должно что-то стоять. Понимаете, мы, должно быть, действуем от чьего-то имени, или во всем этом есть какой-то обман или корыстный интерес, понимаете? И вот некоторые из этих ребят очень храбро ринулись вперед, прекрасно зная, что там, на самом дне, они найдут что-то очень грязное, знаете, подрывную деятельность и все такое, и вот они забрались туда и не могут ничего найти. Это сводит их с ума, из-за чего они, конечно, злятся еще сильнее.

Well there’s several reasons for this and one of them is help. The most fundamental button man has is help. And that button which can be most easily tampered with or upset or aberrated in man is help. And you start saying to man, “help,” and man has a variety of reactions. And of course Dianetics and Scientology are nothing if not help mechanisms.

Но сегодня Саентология на самом деле не имеет права на то, чтобы насчитывать в своих рядах такое огромное количество публики, которое у нее есть. Поскольку в основе своей она является продвинутой философией. В ней есть определенные истины, верность которых можно продемонстрировать, но, в сущности, она принадлежит интеллектуалам.

Now I heard somebody say a very short time ago that after a while in processing, IQ rises or something like that and becomes stable. This is not really true. With modern processing, IQ goes up pretty stably at the rate of one point per hour of processing, according to the various figures around.

И несомненно, сегодня, хотя многие содрогаются при таком «обвинении», я могу убедительно продемонстрировать, что люди, которые интересуются Дианетикой и Саентологией, – это лучшие 10 процентов людей на Земле. Мне пришлось провести исследование, чтобы установить это.

That’s a recent survey. When we were running a certain type and series of processes, it used to do it about two years ago, three years ago, we stopped that particular series and we also stopped this IQ gain. We got other things but we weren’t getting this IQ gain.

Но я постоянно говорю себе: «Ну вот, теперь мы достигли крайнего предела, и все умные люди теперь в наших рядах». А потом, не успеешь и глазом моргнуть, кто-то в какой-то стране удваивает количество членов ассоциации. И единственная причина, по которой это происходит, состоит в том, что мы можем сделать умными и их. Мы как бы копаем сверху вниз. И большинство людей, которые были в Саентологии долгое время и сейчас находятся в ней, – это люди с головой.

Well, we’re back to doing it again, and when help is straightened out in an individual, his IQ goes up. Now there’s a fascinating one for anyone whether he’s philosophically inclined or technically inclined or anything else. Not only does his IQ go up but his freedom, of course, and belief and confidence in himself increase. Help is the button which can be just knocked to pieces or re-established in the individual. That’s a tremendously powerful button.

Что ж, на то есть несколько причин, и одна из них – это «Помощь». Самая фундаментальная кнопка, какая только есть у человека, – это «Помощь». И та кнопка, с которой легче всего напортачить, которую легче всего вывести из нормального состояния или аберрировать у человека, – это «Помощь».

And of course, all great movements historically and on earth have worked somewhere in the vicinity of this button. This one factor of help. Priests, the witch doctor, the medical doctor, the scientist, no matter what cult, even nuclear physics, goes along ... has something to do with this help. The basic turmoil in nuclear physics and why they get such conflicting advices in government agencies is that nuclear physics is divided into two distinct camps. There are those nuclear physicists who believe that science was basically and originally designed to aid and assist man. And then there’s the other camp who don’t give a damn. And these two camps go, “Brrr.”

Стоит вам сказать человеку слово «помощь», и у него начинаются разнообразные реакции. А Дианетика и Саентология – это, конечно, не что иное, как механизмы помощи.

But the horrible part of it is, not even the nuclear physicist knows what he’s fighting about. But

Так вот, совсем недавно я слышал, как кто-то говорил, что в ходе процессинга спустя какое-то время коэффициент интеллекта поднимается и стабильно остается на этом уровне. На самом деле это не так, если речь идет о современном процессинге: коэффициент интеллекта довольно стабильно поднимается со скоростью примерно одна единица за час процессинга, в соответствии с имеющимися цифрами. Это показывают недавние исследования.

basically, the basic mission and goal of a scientist, as he is trained or was trained yesteryear, was that science is for the aid and assistance of man. And of course, using scientific developments for man’s total destruction and obliteration is such a violation of this principle that a man either stays with it in apathy, you see, or fights somehow against it. Now I’m not saying whether they’re bad, good, right or wrong, I’m just showing you that their breakdown is basically on that one point of help.

Когда мы проводили серию процессов определенного типа, так обычно и происходило примерно два или три года назад... мы прекратили проводить процессы этого типа, и это увеличение КИ тоже прекратилось. Мы получали результаты иного сорта, но мы не получали это увеличение КИ. Что ж, мы снова возвращаемся к этому. И когда у человека приведена в порядок «Помощь», его КИ увеличивается. Это поразительно для любого, кто склонен к занятиям философией, техникой или чем-то еще.

Now, we see many times a healing group here on earth rise up, assist people, and then deteriorate and begin to live off their past reputation, charging large fees, working themselves into the legal structure of the society, doing all sorts of things in this particular direction, who actually are no longer helping man. Now I needn’t make any pertinent remarks, because I’m not mad at anybody, just now.

У человека не только повышается КИ, но и, конечно же, увеличивается свобода, вера в себя и уверенность. «Помощь» – это кнопка, которую можно просто-таки разнести на кусочки или восстановить в человеке. Это невероятно мощная кнопка.

And ... but something happens to this button called help. Something happens to this one factor in life. A person basically intends to help. The beginning of any difficulty he’s in right now is an effort to help. And also, the only reason he’s alive and happy right now is help. This is a two-edged thing.

И конечно, все великие движения в истории, в том числе на Земле, действовали где-то поблизости от этой кнопки – одного этого фактора помощи. Священники, колдуны, врачи, ученые – неважно, какая секта... даже физики-ядерщики... когда они ведут свою деятельность, они имеют какое-то отношение к этой кнопке «Помощи». Причина брожения в среде физиков-ядерщиков, причина, по которой они дают столь противоречащие друг другу рекомендации правительственным учреждениям, состоит в том, что они четко разделились на два лагеря.

This is a double-sided coin.

Есть физики-ядерщики, которые считают, что наука, по существу, изначально была создана для того, чтобы оказывать человеку помощь и поддержку. И есть другой лагерь, состоящий из тех, кому на это совершенно наплевать.

If you think of somebody you hate, you can probably remember a time when you tried to help him, or a man like him. Your hatred actually is based on the fact that you flopped. You failed you and you failed him. When you were a little kid so high you wanted to help Momma and Daddy. Fine, you wanted to help ‘em, you wanted to get a big job. You wanted ... after a while you started getting unreal and exaggerated. You no longer brought Mommy the dishcloth and so forth, you started to get exaggerated. You’d say, “How could I make 800 billion pounds and buy them limousines?” You see, you’re getting desperate by that time. Possibly any of you could remember such a ... such a response toward your parents.

И эти два лагеря... рррррр. Но, что самое ужасное, даже физик-ядерщик не знает, за что он воюет. Однако, в сущности, основное предназначение и цель ученого – как его обучают сейчас или обучали когда-то в прошлом – состоит в том, чтобы оказывать человеку помощь и поддержку. А использование научных достижений для того, чтобы полностью уничтожить человека и стереть его с лица Земли, – это, конечно, такое вопиющее нарушение данного принципа, что человек либо смиряется с этим, впадая в апатию, либо каким-то образом борется против этого.

And then after a while you decided you couldn’t do a thing about it. And that is the basis of teenage negation of family. The child has decided he can do nothing about it. Now if that child also decides that he cannot help society or any section of it, you have a delinquent on your hands, if the child decides that. He has to know that he can help. And as long as he knows that he can help, he’ll stay in communication and stay right. But when feels he can no longer help, he starts blowing up. There goes his life.

Я не говорю сейчас, хорошие они или плохие, правы или неправы. Я просто показываю вам, что раскол между ними произошел, по сути, на почве одного этого момента – «Помощи».

A mans follows a profession for some years, and then suddenly and inexplicably changes his profession. He still wants to do that somewhat, but he feels he shouldn’t or he can’t. And if we trace it down, we will find out somewhere along this line he decided that this profession helped nobody.

Так вот, мы видели много раз, как группа, занимающаяся исцелением людей здесь, на Земле, появляется, помогает людям, а затем вырождается и начинает жить за счет репутации, завоеванной в прошлом, – берет большую плату, проникает в законодательную структуру общества и делает другие подобные вещи... в действительности она больше не помогает людям. Я не буду ни на кого намекать конкретно, поскольку я ни на кого не зол прямо сейчас.

Now when he found out it didn’t help anybody, he knocked it off. He said, “That’s it.”

Но что-то случилось с этой кнопкой под названием «Помощь». Что-то случилось с этим одним фактором жизни. Человек, по существу, намерен помогать. Любая трудность, которая у него сейчас есть, берет свое начало в попытке помочь. Но единственная причина, по которой он сейчас жив и счастлив, – это тоже помощь. Это обоюдоострое оружие. Это медаль, у которой есть две стороны.

The fantastic fact of some writer. He ... he writes a novel, something like this. And the novel is read, and then he never writes another novel. Well, obviously he can write a novel, because he wrote one.

Если вы подумаете о ком-то, кого вы ненавидите, вы, вероятно, сможете вспомнить момент, когда вы пытались помочь ему или человеку, похожему на него. Ваша ненависть на самом деле основывается на том, что вы потерпели полный провал. Вы подвели себя, и вы подвели его.

Why didn’t he write another one? Well he found out the first one didn’t help anybody. He read his own critics or something. Something no writer should ever do.

Когда вы еще только ходили пешком под стол, вы хотели помогать маме и папе. Хорошо, вы хотели им помогать, вы хотели, чтобы вам дали много работы, вы хотели... Спустя какое-то время вы начали придумывать нечто нереальное и преувеличенное, вы больше не приносили маме полотенце для посуды и так далее, вы начинали преувеличивать, вы говорили: «Как бы мне заработать 800 миллиардов фунтов стерлингов и купить им лимузин?» Понимаете, к этому моменту вы уже впадали в отчаяние. Но, вероятно, любой из вас может припомнить, что он реагировал подобным образом на своих родителей.

Now here’s ... here’s this factor then that as far as one goes in life, is determined apparently by the degree that he feels his activity helps one or another sections of life. And when that poor fellow comes on down to the last dregs of nowhere, he can’t help anybody in the whole world including himself. And he’s a goner. He’s a goner. He’s a dead ‘un by that time. I don’t care if he’s still breathing. This man’s dead. It’s all a fella has to realize totally.

А потом, спустя какое-то время, вы решили, что вы бессильны что-то с этим сделать. Это и лежит в основе подростковой проблемы отрицания семьи. Ребенок решает, что он ничего не может с этим сделать.

Now this makes a great oddity, that there is a single button that can be this thoroughly aberrated.

Так вот, если ребенок решает, что он не может помочь еще и обществу или какой-либо его части, он превращается в малолетнего преступника... если он принимает такое решение. Ребенок должен знать, что он может помочь. И до тех пор пока он будет знать, что он может помочь, он будет оставаться в общении и будет поступать правильно. Но когда он почувствует, что больше не может помогать, он начнет выходить из себя. И его жизнь покатится под откос.

The limiting factor in the dissemination of Scientology was therefore not actually, we were running out of smart people, ‘cause we can make smart people, but we were running out of people who believed help was possible. That was the absolutely necessary condition to interest in Dianetics and

Человек работает по какой-то специальности на протяжении скольких-то лет, а потом вдруг неожиданно по какой-то необъяснимой причине меняет профессию. У него все еще сохраняется незначительное желание работать по прежней специальности, но он чувствует, что не должен этого делать или не может. И если мы поищем истоки этого, мы обнаружим, что когда-то он решил, что эта профессия никому не помогает. И обнаружив, что она никому не помогает, он бросил ею заниматься. Он сказал: «Довольно».

Scientology.

Вот невероятный факт, связанный с писателями... писатель пишет роман, что-то вроде того, его роман читают, а писатель не пишет больше ни одного романа. Что ж, очевидно, если он написал один роман, он может написать и еще один. Почему же он этого не делает? Что ж, он обнаружил, что первый роман никому не помог. Он прочитал критические отзывы на свой роман или что-то вроде того. Этого не следует делать ни одному писателю.

Now of course, the materials of Dianetics and Scientology have been around the world several times. Ideas of this character go rather rapidly. That was no ... no effort on my part. As a matter of fact, I ... I remember the ... the first time it was imparted to me that all of the books on the subject were carefully libraried in Moscow.

Таким образом, успех человека в жизни, по-видимому, определяется его мнением о том, насколько деятельность, которой он занят, помогает той или иной области жизни. И когда этот бедняга опускается на самое дно, он уже никому не может помочь в целом мире, включая и себя самого, и он конченый человек. Он конченый человек, и к этому времени он мертв. И то, что он все еще может дышать, совершенно ничего не значит, этот человек мертв. Вот и все, что ему нужно осознать полностью.

A fellow came up to me, total stranger, and he said, “Well Ron,” he said, “you’ll be glad to know that I was able to get your books into the hands of the communist party up in Toronto and got them all exported to Moscow.”

Очень странно, что существует одна-единственная кнопка, которая может быть так основательно аберрирована. Таким образом, ограничивающий фактор при распространении Саентологии заключался не в том, что мы испытывали нехватку в сообразительных людях... поскольку мы сами можем делать людей сообразительными... мы испытывали нехватку в людях, которые бы верили в то, что помощь возможна. Это совершенно необходимое условие для пробуждения интереса к Дианетике и Саентологии.

And I said, “Thank you very much.” Sure wish somebody over there could read English. Matter of fact we had a project going one time where we were going to translate them into German so the

Так вот, конечно же, материалы по Дианетике и Саентологии обошли мир несколько раз. Идеи подобного характера распространяются довольно быстро. Я со своей стороны не прикладывал к этому никаких усилий. На самом деле мне вспоминается первый случай, когда мне сообщили, что все книги по этой теме аккуратно помещаются в библиотеку где-то в Москве.

Russians could steal them.

Ко мне подошел совершенно незнакомый человек и сказал: «Что ж, Рон, ты будешь рад узнать, что мне удалось передать твои книги коммунистической партии в Торонто и их экспортировали в Москву».

No, we had a limiting factor here. Apparently there weren’t too many people in western civilizations who still believed help was possible. Now this can very easily be put to test. You going out saying, “I heard an interesting lecture last night, a fellow by the name of Hubbard and he was talking about Dianetics, Scientology and so forth, and it was a very interesting subject, and you can increase somebody’s IQ or you can make ‘em happier or healthier or something like that.”

И я ответил: «Спасибо большое. Надеюсь, кто-нибудь там может читать по-английски».

I’ll let you in on something. A certain percentage, altogether too large a percentage of people you make that statement to will say to you, “Ahh, it’s probably a lot of rff rrr rww.” You’ve stepped on their cat’s tail. You’ve said to them, “There is the slightest hint in the air that something has been thought up which possibly might help somebody.” And that’s just like stamping on the tail of a tomcat. “Meeoooow.”

На самом деле когда-то у нас был проект по переводу всех материалов на немецкий язык, чтобы русские могли их выкрасть.

Under no circumstances can anything like this exist. You’ve hit their help button. And if they’ve got a help button which is turned totally in reverse, they’re not gonna buy anything that has anything to do with it. Here’s the oddity. If they say, “Well that’s a lotta bunk and couldn’t possibly have any bearing on that, and we couldn’t possibly use it,” something like that. If the person makes this statement or has this reaction, ask ‘em how they feel about medicine, psychiatry, reading, warm baths, sitting in the sun.

Нет, здесь у нас есть ограничивающий фактор. Очевидно, что в западной цивилизации осталось не так много людей, которые по-прежнему верят в то, что помощь возможна.

You won’t get a uniform reaction on these buttons but it’ll be close. They don’t believe, really believe, help is possible. Now once in a while, some little ... little piece of hope is left not included in the overall condemnation of help. They think maybe it would help if people sat down quietly someplace and said nothing. That might help. They’ll have some little idea that some help might possibly be possible. But there’s no generalism about it. No generality.

Так вот, это очень легко проверить. Вы выходите на улицу и говорите: «Вчера вечером я слушал интересную лекцию. Есть такой человек – Хаббард – и он говорит о Дианетике и Саентологии и так далее, и это очень интересный предмет, с его помощью можно повысить КИ человека и сделать его более счастливым или здоровым», – или что-то вроде этого.

And as far as helping their fellow man, if you want to best demonstrate to you, there’s this ... there are a tremendous number of technical terms in Dianetics and Scientology. They’re very difficult.

Я раскрою вам один секрет. Определенный процент людей, которым вы это скажете (в целом это будет очень большой процент), ответит вам: «А, наверное это просто куча руфф, раурр, рурр». Они ведут себя так, словно вы наступили им на хвост.

Very, very difficult. They’re very hard to learn. Want to be very careful of it. They’re mostly American slang.

Вы им сказали: «В воздухе витает такой слабый намек на то, что кто-то придумал что-то такое, что, вероятно, может кому-нибудь помочь». И это все равно, что наступить коту на хвост. Мяяяяяяяяяу! Ничего подобного не может существовать ни при каких обстоятельствах. Вы надавили на их кнопку «Помощь». А если их кнопка «Помощь» действует с точностью до наоборот, то они никогда не купят ничего, что имеет к помощи хоть какое-то отношение.

There’s a technical phrase known as comm lag. Course that’s a communication lag. And that’s the length of time it takes between your asking a question and receiving an exact answer to that question. Many of these comm lags go unobserved. You say to somebody, “How are you today?” and he says, “I’ve been fishing.” See, well the comm lag actually goes from there to infinity, because he never did answer the question. You have to ask him several times. And he finally says, “How am I today? Today, today, today, today, today, today, today, today, today, today, t’day, t’day, t’day. Oh boy, that’s hard to say. That’s hard to say.”

Вот в чем странность. Если они говорят: «Что ж, это полный вздор, и это не может иметь никакого отношения к помощи, и вряд ли мы сможем это использовать» – что-то вроде этого... если человек заявляет нечто подобное или реагирует каким-то подобным образом, спросите его, как он относится к медицине, психиатрии, чтению, теплым ваннам, загоранию... Реакция на эти кнопки не будет одинаковой, но будет очень похожей. Они не верят, в самом деле не верят в то, что помощь возможна.

Now that length of time between the asking of the question and the answer to the question is that comm lag. And if you want to get a good example of a comm lag, say to somebody, very fast – this person’s been married a long time and they’ve been having a rough time and so forth, say ... you meet the wife, you say, “How could you help your husband?”

Так вот, иногда остается какая-то маленькая, маленькая надежда, которую не затронуло общее проклятие, поразившее весь предмет помощи. Люди думают, что, быть может, если они сядут где-нибудь тихо и ничего не будут говорить, то это поможет. Что это может помочь. У них будет такая робкая мысль о том, что какая-то помощь может быть все-таки возможна, но эта мысль распространяется не на весь предмет помощи как таковой.

I know that’s one of the silly answers. But that’s what life is. It’s silly. I can’t help it if it’s that silly.

Так вот, в Дианетике и Саентологии невероятно много технических терминов, они очень трудные. Очень, очень трудные. Их очень сложно выучить. Вам нужно быть очень осторожными с этим. По большей части это американский сленг.

Very often people look at me accusatively as though I invented this thing, you know. Maybe I did, but I don’t remember it.

Существует такой технический термин, как задержка общения. И это продолжительность времени между постановкой вопроса и ответом именно на этот вопрос. Многие задержки общения просто остаются незамеченными.

So anyway, this help button is as dead as the person’s dead you see. You can tell how dead the person is by how little they can help. And it ... it’s actually a direct coordination. It’s one of the wildest things you ever wanted to study in your life. It’s too stupidly simple for any great philosopher ever to notice, you see. That’s how come I can come along and think of it. It’s just too silly.

Вы говорите кому-нибудь: «Как ты сегодня?», а он отвечает: «Я рыбачил». Понимаете, на самом деле с этого момента задержка общения длится вечно, поскольку он так и не ответил на ваш вопрос.

Fella says, “What is the reason for life?” Oddly enough, the apparent ... apparent answer to the thing, the apparent answer to the thing if he wants a very finite, basic reason is to help people.

Вам нужно задать тот же самый вопрос несколько раз, прежде чем он наконец ответит: «Как я сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня... О, боже, это трудно сказать».

That’s apparently a fundamental reason for existence. And it’s too silly. But people ... people actually run on this basis. And when they can no longer help people, they’re dead.

Так вот, продолжительность времени между постановкой вопроса и ответом именно на этот вопрос – это и есть задержка общения. И если вы хотите получить хороший пример задержки общения, скажите кому-нибудь очень быстро... эта женщина была замужем многие годы и ей приходилось несладко и так далее, предположим, вы говорите ей: «Как вы могли бы помочь вашему мужу?» О, тут вы в самом деле получите задержку общения.

You take somebody who is on the verge of committing suicide. He keeps talking all the time about suicide, suicide. “Ah, Morpheus, where is thy bows and arrows,” you know. Suicide. And he says ... and you say, “What’s the matter, Bub? Can’t you help anybody?” You’re liable to hit right into the middle of it. Yeah, he’s liable to say, “That’s right.”

Задайте этот вопрос тринадцатилетнему ребенку, или кому-то в этом роде, вы его спрашиваете: «Как ты мог бы помочь твоим маме и папе?»

Such a person one time was a terrible alcoholic. And I did this quite by accident. And I never knew what I did. It was a long time ago, and this person was ... was sobbing and upset and so forth, and said, “I never bring anything but bad luck to anybody.”

Понимаете, это примерно тот возраст, в котором он уже потерпел крах в том, что касается помощи. «Как ты мог бы помочь твоим маме и папе?»

And I said, “Well, isn’t there anybody you’ve ever brought good luck to?”

Вы получите длинную задержку общения. Вы задаете вопрос, который непосредственно затрагивает основную кнопку, причину существования человека.

They left without answering and at three o’clock in the morning, rang me up. And said, “Yes.” And that was the end of an alcoholism, and I could never figure it out. I had this as a case record, case history, and there it stayed. Well modern research is, you take all of the data which doesn’t fit your theories and you throw it away. That’s ... that’s the way modern research is done.

Человек говорит: «Зачем мы живем?»

Of course, it’s gone one further step in some countries, which is to say that ... they take any data that doesn’t fit their theory or the political philosophy they’re operating under, and throw it away. Have to be two things that the datum agrees with before it can be accepted.

Что ж, видимость такова, видимость такова, что мы живем, чтобы помогать. Я знаю, что это один из самых глупых ответов. Но такова жизнь, она глупа. Я ничем тут не могу помочь, если она настолько глупа.

Well, we’re fortunate in this ... we’re fortunate in this, because I frankly don’t have the political acumen of a mustang. That is to say, as far as political philosophy is concerned, I ... I ... I used to be able to sit down and talk with communists and just have a wonderful time talking about communism, and talk to royalists and have a wonderful time talking about royalism, talk to anarchists and have a wonderful time talking about anarchy. And then afterwards, gotten all muddled up because the anarchists thought I was an anarchist, and the royalists thought I was a royalist. Well I wasn’t doing anything. I didn’t know they believed it.

Очень часто люди смотрят на меня осуждающе, как будто я все это изобрел.

Well, wherever you get an isolated datum sitting out like this, you get a miraculous cure. Well one of the fashionable ways to explain it is just to say, “Well, my personal magnetism is so great that the alcoholic just realized that they were really up against something,” and of course I really don’t wear this halo very straight, but that’s the right way to explain it.

Может быть, я это и сделал, но я этого не помню.

But I’m stupid, I figure out there’s probably ... probably a better explanation. And it drifted along for years before I have finally fathomed what ... what that was all about. There are other isolated instances of this character, you know. But they fitted together and it simply meant that help was a very easily adjusted button, although it was a deeply aberrated button. See, a person could be quite mad on the subject of help but it was very easily shaken up and adjusted.

Так что в любом случае, кнопка «Помощь» мертва настолько, насколько мертв человек, понимаете, вы можете определить, насколько мертв человек, по его способности помогать, и между этими вещами в действительности существует прямая зависимость. Это одна из самых странных вещей в жизни, которые вы только можете изучать. Это слишком просто, до глупости просто, чтобы хоть кто-нибудь из великих философов обратил на это внимание, понимаете? Вот почему у меня получилось подумать над этим. Это просто слишком глупо.

Now this is quite interesting. Now earlier I found out very definitely that it was very, very, very difficult for a person to stay crazy. This takes some doing. I tell you, you haven’t any idea ... you haven’t any idea how ... how hard it is to keep a sore chest or a neurosis or something like this.

Человек говорит: «В чем смысл жизни?» Как это ни странно, очевидный ответ на этот вопрос, очевидный ответ на этот вопрос, – если этот человек хочет знать, в чем состоит вполне конкретный, основной смысл жизни – состоит в том, чтобы помогать людям. Это явно основополагающий смысл существования. Это слишком уж глупо, но в действительности жизнь людей подчиняется именно этому, и когда они больше не могут помогать людям, они мертвы.

Course it’s very difficult to keep a neurosis around a Scientologist because they get itchy fingered, you know. They say, “Couldn’t I audit you? What are you doing Sunday?” you know.

Давайте посмотрим на человека, который готов совершить самоубийство. Он только и говорит, что о самоубийстве, самоубийстве... А, Морфей, где твои луки и стрелы? Понимаете, самоубийство. И он говорит... и вы спрашиваете: «Эй, приятель, в чем дело, ты что, никому не можешь помочь?» Вы попадете в самое яблочко.

But the truth of the matter is, it’s very, very hard to maintain an aberrated condition, apparently.

Знаете, он, скорее всего, ответит: «(всхлипывание) Так и есть».

Because anytime you hit anywhere near the button of the aberrated condition, it blows up very

Однажды я столкнулся с таким человеком, он был законченным алкоголиком, и я сделал это совершенно случайно, я так и не понял, что я сделал. Это было давным-давно, этот человек всхлипывал, был расстроен и так далее, и говорил: «Я только и делаю, что приношу всем несчастье».

rapidly. If you haven’t seen one blow up, you haven’t hit near its button. An e-meter or something like that could swing in closer to it.

И я сказал: «Что ж, разве нет ни одного человека, которому вы бы принесли счастье?»

But you take somebody who has a horror of snakes or something like that. What is that, herpophobia, isn’t it? I knew it had a Latin name. I knew I’d get a technical term into this lecture if I worked at it.

Он ушел, так и не ответив, а в три часа ночи он позвонил мне и сказал:

Or is that a hair disease? If you take a person with a fear of snakes, they’re on a line where there isn’t any help possible. Snakes don’t help them, they don’t help snakes, you get the idea? And they say, “Zneeooow.”

«Есть». После этого он завязал с пьянством, а я так ничего и не понял. Я сделал запись об этом в карточке кейса... в истории кейса... так эта запись там и осталась.

Well, if you just discuss with them, or try to discuss with them helping snakes, you’re gonna see some fireworks. See, it’s right on the button. Supposing this person is just a policeman. Course I know cops have their shortcomings. But this person, every time he sees a cop he goes rigid and turns blue. Get the idea, you know? There he goes, you see. And if you just say to this person, “How would you help a policeman?”

Что ж, современные методы исследований заключаются в том, что вы берете все данные, которые не вписываются в ваши теории, и отбрасываете их. Именно так и проводятся современные исследования.

You ... you have practically taken a rocket and thrown it into his pocket. It’s the most explosive sort of a thing. It ... it produces real reactions. You’re just entering it as a subject of polite conversation.

Ну, конечно, в некоторых странах пошли еще дальше, там берут любые данные, которые не вписываются в их теорию или в их политическую философию, которой они руководствуются, и отбрасывают их. Данное должно согласовываться с какими-то двумя вещами, прежде чем его примут.

You always have the safe point to retreat to of saying, “But I just brought it up as a polite subject of conversation. I don’t know why you’re so excited.” Course that makes a liar out of you.

Что ж, нам в этом повезло, нам в этом повезло потому, что, по правде сказать, я не обладаю политической хваткой офицера ВМС, который усердно зарабатывал собственное продвижение по рангам. Иными словами, если говорить о политической философии, то я, бывало, мог сидеть и говорить с коммунистами и прекрасно проводить время за разговорами о коммунизме, я мог говорить с роялистами и прекрасно проводить время за разговорами о роялистах, я мог говорить с анархистами и прекрасно проводить время за разговорами об анархии, а после этого все совершенно запутывались, поскольку анархист думал, что я анархист, а роялист думал, что я роялист.

But if you can get him discussing how he could help policemen, not how policemen could help him, you see. The person is at cause always. You see people are themselves, and if anything’s gonna happen around ‘em, I’m afraid they’re gonna do it. That’s not a popular theory. That costs us more people.

Ну, а я ничего не делал. Я не знал, что они так подумали.

Some fellow walks in and says, “My mother, my wife, they stabbed me, I was hanged. They put me in the bottom of a barrel, and I ... I’ve just lost my insurance policy. The government canceled out.”

Что ж, всякий раз, когда вы видите какое-то отдельное данное, изолированное от всех остальных... вы получаете чудесное исцеление. Что ж, один из модных способов объяснить это состоит в том, чтобы сказать: «Ну, магнетизм моей личности настолько силен, что алкоголик просто понял, что он действительно столкнулся с чем-то особенным, и конечно же, я ношу этот нимб не совсем ровно, но...» Вот таким будет правильное объяснение, но я слишком глуп. Мне кажется, что этому, вероятно, есть какое-то более подходящее объяснение, и этот вопрос оставался в подвешенном состоянии на протяжении многих лет, пока я наконец не смог понять, в чем же там было дело.

All of this, of that.

Существуют и другие подобные отдельные случаи, понимаете, но они согласовывались друг с другом, и это просто означало, что кнопку «Помощь» очень легко привести в порядок, несмотря на то, что она является чрезвычайно аберрированной. Понимаете, человек мог реагировать как полнейший безумец на «Помощь», но эту кнопку было очень легко встряхнуть и привести в порядок.

And you say, “Well, what did you do?” And you know, they just don’t like that. They never did anything. They’re guiltless and blameless, I mean. Now this fellow, just in an ordinary discussion of how he could help policemen, will blow this rigidity. It takes some fireworks. You have to keep him at it, you know. You have to get him, “Well, all right,” you say, “you could help him that way.

Так вот, это очень интересно.

Now, any other way you could help a policeman?” you know.

Некоторое время назад я со всей определенностью установил, что человеку очень, очень, очень сложно оставаться чокнутым. Для этого требуется попыхтеть. Могу вам сказать, что вы даже представить себе не можете, насколько сильно приходится попыхтеть. Вы представить себе не можете, насколько сложно сохранять боль в груди, или невроз, или что-то подобное.

The fellow goes, “Roww. Rrrrr. Are the walls going in and out here. Your face is getting large and small at intervals. What’re you doing to me?” You can just be an innocent bystander. Now if you’ve made up your mind that you know what’s wrong with him and you’re wrong and you try to discuss help with him on that subject, you’re not gonna get any fireworks. You have to actually – something

И, конечно же, очень сложно сохранять невроз поблизости от саентолога, потому что у него просто руки чешутся, понимаете, он говорит: «Не могу ли я вас поодитировать? Что вы делаете в воскресенье?» Ну, вы знаете.

I wish some medical profession and other people would find out – you have to find out from the patient what’s wrong. You see, it’s not what you make up your mind what’s wrong ... it’s what’s wrong with ... you can only cure what’s wrong with the patient. Until you start giving ‘em penicillin, and then you’ll have lots of things to cure.

Но сохранять аберрированное состояние, по-видимому, очень, очень сложно, поскольку всякий раз, когда вы бьете где-то рядом с кнопкой аберрированного состояния, оно очень быстро исчезает. Если вы никогда не видели, как подобное состояние исчезает, то вы никогда не наносили удар поблизости от этой кнопки. Е-метр или что-то вроде этого может помочь ближе подобраться к этой кнопке.

Anyway, here we have a button which fits into social conversation. Help is the most acceptable subject you ever discussed with anybody. And a person who starts to fulminate and doesn’t believe that help is possible has simply slipped. Help has redefined him, and you’ll find this out in discussing it with him. And it’ll stand your hair a bit on end, but there are people around who believe that help is betrayal. The only way you can help anybody is to betray ‘em.

Но давайте рассмотрим человека, у которого ужас перед змеями или что-то вроде этого. Как это называется? Герпофобия, так? Я знаю, у этой болезни есть какое-то латинское название. Я знал, что мне удастся употребить в этой лекции технический термин, если я постараюсь. Или это заболевание волос?

I won’t bother to work that out for you, but look it over. It’s very interesting. Help has become betrayal. How do you help somebody? “Well, you lure ‘em into a back alley and shove a knife into ‘em.” And the person straightforwardly believes this. He has lost his judgment and criteria on the subject of help. And it’s the wildest thing to watch or listen to you ever heard.

Но мы рассмотрим человека, который боится змей. Они относятся к той сфере, где никакая помощь невозможна. Змеи ему не помогают. Он не помогает змеям. Понимаете? И он говорит: «Зззннооуурр».

If you’re ever talking to a known criminal, you know, somebody that’s been out in Dartmoor Scrubs or someplace for a long time, if you ... if you ask him what help is, you will get some of the wildest answers you ever heard. It’s incredible, but that’s what help is. He knows how to help people. You sell ‘em bad stock and that teaches ‘em better than to buy it.

Что ж, если вы просто примитесь обсуждать с ним или хотя бы попытаетесь обсудить с ним помощь змеям, вы, скорее всего, увидите извержение вулкана. Понимаете, вы ударите точно по кнопке.

You ... you start picking up the synapses and neurons in this fellow’s mind and looking in at the thetan, and you’ll find some of the most remarkable misdefinitions for the subject of help which you’ve ever heard. They’re incredible. Well naturally, you know what help is, don’t you? So it’d never occur to you to find out from somebody what they thought help was. It’s a marvelous thing, absolutely marvelous. The tax people believe they help. They do, or they wouldn’t be tax people.

Предположим, что перед нами обычный полисмен. Конечно, я знаю, у полицейских есть свои недостатки, но этот человек синеет и костенеет всякий раз, когда видит полицейского. Понимаете? Представляете себе? Вот что с ним творится, понимаете?

Trouble with help is, it gets one-sided. You see, the fellow gets over on this side, pro-this helps that.

И если вы просто зададите этому человеку такой вопрос: «Как бы ты помог полицейскому?», это будет равносильно тому, чтобы запихнуть ему в карман ракету. Это самая взрывоопасная штуковина. Она вызывает самые настоящие реакции. Вы просто предлагаете этот вопрос в качестве темы для поддержания светской беседы. У вас всегда есть безопасный способ ретироваться, сказав: «Да я просто предложил это для поддержания беседы. Я не понимаю, почему вы так разволновались». Это, конечно же, сделает из вас лжеца.

Or, he gets into this kind of a situation. The best way to help the Gumpwump clan is to kill off the whole of the Killibump clan. That’s the best way to help them. Well he’s so involved in helping the clan, you see, that eventually he’ll get a misdefinition. How do you help? Well, you kill off

Но если вам удастся втянуть его в обсуждение вопроса о том, как он мог бы помочь полицейскому, но не о том, как полицейский мог бы помочь ему, понимаете? Человек всегда причина. Понимаете, люди – это люди, и если рядом с ними что-то происходит, боюсь, они сами это делают; это не является популярной теорией, из-за этого мы потеряли многих людей. Приходит какой-то человек и говорит: «Моя мать, моя жена, они меня зарезали. Они меня повесили. Они меня разорили, и я только что потерял свою страховку, правительство отменило все то и это», а вы говорите: «Что ж, а что вы сделали?»

Gilliwumps. Now all you have to do is just drop Gilliwumps and you have: How do you help? Well, you kill people, that’s how you help.

И вы понимаете, человеку это просто не нравится. Он никогда ничего не делал, он невинен, непорочен. Я имею в виду...

Now you go up to this fellow and you say, “Well, help me.”

Так вот, когда этот человек будет обсуждать в обычной беседе вопрос о том, как он мог бы помочь полицейскому, это заставит его окостенелость исчезнуть. Тут требуется кое-какая вулканическая деятельность. Вам нужно побуждать его продолжать обсуждение, понимаете? Вы должны... «Что ж, хорошо. Вы говорите, что могли бы помочь ему вот таким образом. Теперь скажите, как еще вы могли бы помочь полицейскому?» Ну, вы понимаете.

So he says, “OK.” Bang. It sure gives life variety.

И парень начинает, понимаете: «Роуурр, рррррххрр. Стены, что ли, то приближаются, то удаляются? Ваше лицо временами становится то большим, то маленьким. Что вы со мной делаете?» Вы просто можете быть невинным наблюдателем.

But the pitiful part of it is, that many cures that have been used down through the ages and so forth, in spite of all evidence that they didn’t help anybody, were consistently and continually used. And do you know that the people who were using these cures believed implicitly that they were helping people. Maybe they never had a case of success in their whole career, but they still believe they’re helping somebody.

Так вот, если вы пришли к какому-то решению относительно того, что с ним не в порядке, и ваше решение ошибочно, и вы попытаетесь обсудить с ним помощь в связи с этим предметом, вы не получите никакого извержения вулкана. Вы должны на самом деле... как бы мне хотелось, чтобы это уяснили для себя медики и другие... вы должны узнать у пациента, что с ним не в порядке. Понимаете, с ним не в порядке не то, что с ним не в порядке по вашему мнению, с ним не в порядке то, что с ним не в порядке... вы можете излечить лишь то, что не в порядке с самим пациентом. До того как вы начнете давать ему пенициллин. А тогда у вас появится множество вещей, которые нужно будет излечить.

Now the wrong way to handle them is show them definitely that they aren’t helping anybody.

Ну, да ладно... У нас есть кнопка, которую можно использовать в светской беседе. «Помощь» – это наиболее приемлемая из всех тем, которые вы когда-либо обсуждали с кем бы то ни было. И человек, который начинает метать громы и молнии и не верит в то, что помощь возможна, просто-напросто совершил промах.

That’s the wrong way to handle such a thing. The right way to handle it is have a talk with ‘em as to how they could help people. You’ll find out that the button will realign very rapidly.

У него другая дефиниция помощи... вы выясняете у него в ходе обсуждения, как он понимает помощь... у вас волосы слегка встанут дыбом, но некоторые люди полагают, что помощь – это предательство. Единственный способ помочь кому-то – совершить предательство. Я не буду утруждать себя объяснением всего этого, просто посмотрите сами. Это весьма интересно. Помощь превратилась в предательство.

Now I’m sure that you have people in your immediate vicinity that you have tried to help and have failed to help. But I wonder if you’ve ever looked at this: Was it possible for that person to accept any help? To that person, did help mean pull out a knife and stab a person in the back? Naturally he doesn’t want to be helped. What did help mean to that person?

Как помочь кому-либо? «Нужно заманить его куда-нибудь в темный закоулок и воткнуть в него нож».

That person ... well, you tried to help that person. The person was having trouble and so forth. You tried to help the person, yet the person apparently couldn’t be helped and would turn around and betray you. And your ... your whole feeling for the person was one of friendship and all of a sudden the person betrays you. That’s how he helped you. Help is betrayal. He helped you in return.

И человек искренне и безоговорочно в это верит. Он утратил свою способность к суждению о помощи и свои критерии. И это самое странное, что только можно наблюдать или слышать.

No, this subject is not a subject which forms so much a philosophic topic for discussion as it forms an experiential subject. This one is one that you can talk to people about. This one is one that you can notice going on in your vicinity. Now you just pick a person that you’ve tried to help at some time in the past that’s still in your environment and get a discussion going on the subject of help.

Если вы когда-нибудь говорили с каким-нибудь известным преступником... понимаете, с кем-то, кто долгое время торчал в Дартмур Скрабз или где-то еще... если вы спросите его, что такое помощь, вы получите самые странные ответы, какие вы когда-либо слышали. Это невероятно, но этим-то и является помощь. Он знает, как помочь людям. Им нужно всучить плохой товар, тогда в следующий раз они будут умнее и не купят его.

And I’ll guarantee that if you had a bad time trying to help that person, you’re gonna enter into one of the wilder discussions that you have been in for some time. It’s gonna be a wild discussion. It’s gonna be a strange discussion.

Если вы приподнимете синапсы и нейроны в разуме этого человека и посмотрите на тэтана, вы обнаружите некоторые наиболее примечательные неправильные дефиниции для помощи из всех, что вы когда-либо слышали. Эти дефиниции просто невероятны.

See, you know what help is. Help is to assist. But these people who make you fail don’t have that definition. They don’t have any such definition of help. And to that degree, we ourselves are betrayed in an effort in the world. Well, apparently the violence that greets any honest endeavor to help one’s fellow man is based on the fact that, “No, no, we mustn’t have one’s fellow man helped because that means to kill everybody.”

Что ж, естественно, вы знаете, что такое помощь, не так ли? Поэтому вам никогда бы не пришло в голову выяснять у другого человека, что такое помощь по его мнению. Это восхитительная вещь, совершенно восхитительная. Сборщики налогов верят в то, что они помогают. Они в самом деле помогают, иначе они не были бы сборщиками налогов.

See, if ... if help kills everybody, therefore we mustn’t help any fellow men. “Please, please don’t help anybody because we’d all be dead.” Some such thing, you know. Some complete disassociation. Because this, believe me, is the button on which we have total disassociation. It occurs very rapidly.

Беда с помощью в том, что она становится односторонней. Понимаете, человек перебирается вот на эту сторону; он стоит за что-то, и он этому помогает. Либо он попадает вот в такую ситуацию: наилучший способ помочь клану гумпвумп – перебить весь клан киллибамп. Таким будет наилучший способ.

But if you found a person with a very bad leg, do you know that enough discussion from you and getting enough answers from that person on the subject of how he could help legs would do something for the bad leg? Probably do more for it than all the clinics in the world. And for the person that won’t listen to you when you say you have a very interesting subject you’ve heard about and so and so, and he goes, “Reow, reow, reow,” don’t bother to discuss it with him. Say, “What is help?

Что ж, он настолько занят оказанием помощи этому клану, понимаете, что в конечном итоге начинает понимать помощь неправильно. Как вы помогаете? Что ж, вы убиваете гилливумпс. Все, что вам нужно сделать, – это завалить гилливумпс, и у вас... как вы помогаете? Что ж, вы убиваете людей. Вот как вы помогаете.

What is help anyway?”

Так вот, вы подходите к такому человеку и говорите: «Помоги мне». И он отвечает: «Ладненько». Хрясь!

Oh, you’re liable to get one of the wilder discussions, or you’ll get a total silence. Or you’ll get no answer at all. But you’ll get no more “reow, reow, reow.” And maybe it’s worthwhile just to be able to shut that off.

Это, вне всякого сомнения, разнообразит жизнь.

Well, I’ve given you a dreadful weapon and I hope you’ll be here again. And if you come again, why don’t ... don’t come without having at least talked over the subject of help with somebody, will you?

Но печально во всем этом то, что многие способы исцеления, которые использовались на протяжении веков, несмотря на все свидетельства того, что они никому не помогают, тем не менее продолжали постоянно, непрерывно использоваться.

It’s a very interesting world. If we live to help, why all we’re doing in Dianetics and Scientology is trying to do it with the least possible liability and the greatest possible effectiveness. That’s all we’re trying to do. It doesn’t seem very much to object to, but we have our good knock-down, drag-out fights on the subject. We also have our tremendous successes. And one of the successes was all you nice people coming here tonight to hear a lecture. So thank you very much for being here.

А известно ли вам, что люди, которые использовали эти способы исцеления, свято верили в то, что они помогают людям? Быть может, за всю свою карьеру у них не было ни одного случая успешного исцеления, но они по-прежнему верили в то, что они кому-то помогают.

Next Thursday night, I believe we have a different lecture hall. Could you give me the address of said lecture hall? I’ll tell these good people where it is at. Aha. It’s the Empire Rooms, Tottenham Court Road, next door to the Quality Inn. That’s a free commercial. And the dates will be Thursday 7th of July, Thursday 14th of July, and Thursday 21st of July. All at 7:30 p.m.

Так вот, неправильный способ разрешить эту проблему заключается в том, чтобы неопровержимо доказать человеку, что он никому не помогает. Так разрешать эту проблему неправильно.

There is by the way a congress the 6th and 7th of August, and there’s an ACC the 8th to the 16th (8th of August to the 16th of September). I, by the way, will be teaching that ACC because I figure auditors have got a lot to learn. The ... well I hope to see you again here. The hall holds a little more.

Правильным будет поговорить с ним о том, как он мог бы помочь людям. И вы обнаружите, что эта кнопка очень быстро встанет на место.

We’ve already run out of space here. And I hope to see you then, maybe up at the Empire Room next Thursday night.

Так вот, я уверен, что в вашем непосредственном окружении есть люди, которым вы пытались помочь и потерпели в этом неудачу.

Thank you very much for coming tonight. Good night.

И мне интересно, задумывались ли вы когда-нибудь вот над чем: способен ли этот человек принять вообще хоть какую-то помощь? Не думает ли этот человек, что помощь – это когда вы достаете нож и втыкаете его в спину? В этом случае, естественно, он не захочет получать никакой помощи. Чем, по мнению этого человека, является помощь? Этот человек... Что ж, вы попытались помочь этому человеку... у человека были неприятности и так далее... вы попытались ему помочь, при том что ему явно было невозможно помочь, при том что он явно развернулся бы и предал вас.

Единственное, что вы чувствовали к этому человеку, – это дружеское расположение, а он неожиданно вас предал. Это то, как он вам помог, помощь – это предательство. Он оказал вам помощь вам в ответ... кррк!

Нет, этот предмет скорее связан с опытом, чем является философской темой для обсуждения. Это предмет, о котором вы можете поговорить с людьми. Этот предмет связан с тем, что, как вы заметите, происходит в вашем окружении.

Так вот, просто возьмите человека из своего окружения, которому вы когда-то в прошлом попытались помочь, и обсудите с ним предмет помощи, и я вам гарантирую, что, если вам было ужасно сложно помогать этому человеку, то вы станете участником одного из самых необычных обсуждений, которые вам уже давненько не доводилось вести. Оно будет необычным. Оно будет странным.

Понимаете, вы знаете, что такое помощь. Помощь – это оказание поддержки. Но у тех людей, из-за которых вы потерпели поражение, нет такой дефиниции. У них вообще нет такой дефиниции помощи. И именно в этой мере наши старания в мире оказываются преданными.

Что ж, ярость, с которой встречается любая честная попытка оказать помощь своему собрату-человеку, явно объясняется следующим: нет, нет, мы не должны допустить, чтобы нашему собрату-человеку помогали, поскольку помочь – значит всех убить. Понимаете, если помощь несет всем смерть, значит, мы не должны никому помогать. Пожалуйста, пожалуйста, не нужно никому помогать. Ведь в этом случае мы все будем мертвы. Что-то в таком духе, понимаете? Здесь какая-то полнейшая дизассоциация, поскольку, поверьте мне, – это та кнопка, с которой у нас связана полнейшая дизассоциация. Она происходит очень быстро.

Но если вы столкнулись с человеком, у которого очень больная нога, известно ли вам, что достаточное количество вопросов с вашей стороны и достаточное количество ответов с его стороны по поводу того, как бы он мог помочь ногам, кое-что сделают для его больной ноги? Вероятно, это сделает для его ноги больше, чем все больницы мира. А если вы сталкиваетесь с человеком, который вообще не желает слушать, когда вы говорите ему о том, что слышали об очень интересном предмете и так далее, и так далее, на что он вам отвечает: «Рооур, рроуррр, рррооурр», не берите на себя труд вступать с ним в дискуссию по этому поводу, просто скажите: «Что такое помощь? Как бы там ни было, что такое помощь?» О, у вас, скорее всего, начнется какое-нибудь весьма необычное обсуждение, либо ответом вам будет мертвая тишина, либо вы вообще не получите никакого ответа, зато вы больше не услышите всяких «рррооурр, ррроооурр, ррроооурр». И, возможно, быть в состоянии просто положить конец этому потоку рычания, имеет ценность само по себе.

Что ж, я дал вам страшное оружие, и надеюсь, вы снова придете сюда. И если вы снова сюда придете, что ж, не приходите, пока, как минимум, не поговорите о помощи с кем-нибудь. Вы поговорите?

Это очень интересный мир. Если мы живем для того, чтобы помогать, то единственное, чем мы заняты в Дианетике и Саентологии, – это тем, чтобы делать это с как можно большей эффективностью, сталкиваясь при этом с как можно меньшим количеством помех. Это и все, что мы пытаемся делать.

Казалось бы, тут нечему особо противиться, тем не менее нам приходилось вступать в отчаянные драки из-за этого предмета. Но мы добивались и неимоверных успехов. И один из наших успехов заключается в том, что все вы, такие замечательные люди, пришли сегодня вечером сюда, чтобы послушать эту лекцию.

Спасибо вам большое за то, что вы пришли сюда сегодня вечером. Доброй ночи.